Частный случай: законна ли экспозиция негосударственного музея

[Arvest]

Частный случай: законна ли экспозиция негосударственного музея. Почему в частных музейных собраниях нельзя хранить археологические предметы.

 

Владелец «Музея частных коллекций» в Тюмени Гай Першинг заявил, что сотрудники регионального управления ФСБ вместе с якобы сотрудницей областного краеведческого музея забрали самые ценные экспонаты из его коллекции. В соцсетях многие выступили со словами поддержки в адрес Першинга. Однако, судя по всему, законность экспозиции под большим вопросом — эксперты объяснили, что археологические предметы хранить в частных музеях нельзя. Специалистам теперь придется разобраться, откуда в «Музее частных коллекций» такие древности. Подробности — в материале «Известий».

 

Экспонаты из школ

 

Сообщение об обыске появилось на странице музея в соцсети «ВКонтакте». Першинг заявил, что люди в камуфляжной форме с оружием «ворвались в помещение «Музея частных коллекций» и объявили о проведении спецоперации. По его словам, они представились сотрудниками ФСБ. Першинг заявил, что были изъяты около 2 тыс. музейных предметов. Более того, пишет он, в обыске участвовала и якобы сотрудник областного краеведческого музея имени Словцова, которая прямо указывала правоохранителям, какие конкретно экспонаты нужно забирать.

 

Першинг также сообщил, что провели обыск у него дома и допрос в региональном управлении ФСБ. В комментариях к сообщению люди выражают слова поддержки Першингу. Критикуют люди и музей имени Словцова, который, по мнению Першинга, так пополняется экспонатами.

 

Судя по фотографиям на странице музея в соцсетях, экспонаты там были действительно очень ценные. Например, хазарские серьги VI–VII веков. Указывается, что добыты в Краснодаре. Хазарская амфора IV века, сабля VI–VII веков. Предметы быта и оружие аланов, финно-угорских племен, волжских булгар...

 

Сам Першинг подтвердил «Известиям» факт обыска в музее.

 

— Искали предметы археологии, искали оружие, — сказал он. — Была женщина, которая не представилась — сообщили, что она научный сотрудник областного музея. Она ходила по музею и говорила — это надо, это не надо. Она руководила тем, что будет изъято. Изъяли самое лучшее, фундаментальное, основополагающее. Как музей дальше может существовать — неясно.

 

СМИ сообщали, что Першинга заподозрили в связях с «черными копателями» и в разрушении памятников. Першинг не пояснил, с чем связан именно этот обыск, но подозрения в свой адрес подтвердил.

 

— Они не могут доказать, что я где-то что-то разрушал, что я что-то копал, — заявил он «Известиям». — Сначала говорили, что я разрушил якобы шесть памятников, потом — девять памятников. Но доказательств ни у кого нет, это всё голословно.

 

На вопрос о том, откуда в фондах музея такие ценные вещи, Першинг заявил, что их передавали из школьных музеев, которые закрывались в рамках оптимизации, ряд экспонатов — из других источников: частные коллекции, семейные реликвии и так далее.

 

На вопрос о том, как были оформлены экспонаты, Першинг отвечать отказался.

 

Экспонаты на сотню могил

 

Вскоре пресс-служба УФСБ по Тюменской области распространила информацию о том, что в отношении владельца «Музея частных коллекций» завели административное дело по статье о незаконном обороте археологических предметов (ст. 7.15.1 КоАП РФ).

 

«Установлено, что владелец музея принимал активное участие в незаконных раскопках, скупке и продаже исторических ценностей и вооружения на девяти объектах археологического наследия Тюменской области. Добытые находки (исторические артефакты XIV–XV вв.) находились в музее на ответственном хранении», — цитирует сообщение ведомства ТАСС.

 

Кроме того, в музее было обнаружено и изъято вооружение времен Великой Отечественной войны — в том числе неразорвавшийся шрапнельный артиллерийский снаряд калибра 76 мм. Снаряд обследовали, вывезли на полигон и уничтожили, но к административному делу может добавиться теперь еще и уголовное.

 

В Тюменском музейно-просветительском объединении, структурным подразделением которого является Музей имени Словцова, сообщили «Известиям», что не имеют никакого отношения к обыску, также ничего не знают о происхождении экспозиции Гая Першинга. «Научным сотрудником музея», о котором говорил Першинг, на самом деле оказалась научный сотрудник Тюменского научного центра Сибирского отделения РАН Ольга Пошехонова.

 

— Я была там в качестве специалиста, приглашенного сотрудниками ФСБ, — пояснила Пошехонова «Известиям». — Они еще 27 июля позвонили и спросили, могу ли я поучаствовать в этом мероприятии. 2 августа мне позвонили еще раз, сказали адрес и попросили приехать.

 

Она подчеркнула, что никакого отношения к музею имени Словцова не имеет, а Першингу свою должность назвала. В протоколе также это прописано.

 

— Моя задача была — предварительно определить, какие предметы являются археологическими, чтобы уже потом аттестованные специалисты провели их экспертизу, — сказала она.

 

Пошехонова признается: в помещении музея у нее был легкий шок, потому что археологических предметов там было очень много. Сейчас все предметы переданы на временное хранение в областной краеведческий музей имени Словцова, где они пройдут экспертизу.

 

— Сотрудник ФСБ потом подсчитал — изъято более 1500 предметов, хотя на самом деле их больше, — пояснила Пошехонова. — Например, некоторые нагрудные украшения я считала как одну единицу, хотя составлены они явно из разных археологических предметов: этот человек делал совершенно безграмотные реконструкции на основе современных капроновых нитей.

 

Она отметила, что археологические предметы он называл своей собственностью. При этом предоставить книгу поступлений, где должно быть прописано, из каких источников получены экспонаты, Першинг не смог — сначала сообщил, что она есть, затем выяснилось, что она потерялась.

Пошехонова замечает, что Першинг позиционирует себя как археолог, историк и краевед, однако многие связывают его с «черными копателями» — хотя и доказать это пока не могут.

 

— Археологи все друг друга знают, и мы знаем, что он никогда не проводил археологические раскопки, у него нет образования, он физически не мог получить разрешение на проведение таких работ, — заметила она. — В музее есть огромные скифские котлы ( V в. до н.э.— V в. н. э.) — очень ценные, и котлы XII–XIV веков приуральского производства. В основном, насколько я понимаю, предметы из Западной Сибири — и, видимо, добытые из могил. Дело в том, что в поселенческом слое люди оставляли обычно сломанные предметы, непригодные для работы — целые вещи найти там очень сложно. И если эти предметы действительно все получены из разрушенных могил, то их должно было быть уничтожено сотня, а то и две...

 

Музейный фонд не для всех

 

Руководитель сектора археологии Института проблем освоения Севера Оксана Зимина замечает: в профессиональной среде всегда удивлялись, на каких основаниях этот частный музей выставляет археологические предметы.

 

— Получение археологических предметов должно быть подтверждено, — сказала она «Известиям». — Ты не можешь просто так пойти и поработать на археологическом памятнике, как тебе вздумается. Институт археологии должен понять целесообразность работ на памятнике, Министерство культуры — выдать разрешение археологам, которые имеют право проводить эти работы.

 

По ее словам, археологи должны передать полученные в результате раскопок предметы на государственное хранение, в государственный музейный фонд. Все остальные действия, связанные с найденными археологическими предметами, незаконны, даже случайная находка должна быть передана государству.

 

— Археологические предметы могут находиться только в государственной части музейного фонда, — подтверждает Пошехонова. — Есть еще негосударственная часть музейного фонда, но она не может включать в себя археологические предметы.

 

 

Экспонат из экспозиции «Музея частных коллекций» в Тюмени

 

Специалист по музейному делу, попросивший остаться неназванным, пояснил «Известиям», что наличие археологических предметов в частном музее — это почти гарантия незаконности деятельности такого учреждения.

 

— В ФЗ-73 об археологии есть пункт, в котором написано, что археолог после раскопок должен передать предметы в государственную часть музейного фонда РФ, то есть в федеральные и региональные музеи, — сказал собеседник портала. — Частные музеи хранят только негосударственную часть музейного фонда. Единственное исключение — археологические предметы могут храниться в муниципальных музеях, но только та часть, которая оказалась там с 1996 по 2002 год, когда в законодательстве не было уточнения по муниципальным музеям. Новые археологические предметы туда передавать нельзя.

 

При этом он заметил, что школьные музеи действительно могли быть «кладезем интереснейших предметов», так как «туда несли всё подряд».

 

— Сейчас многие из них прекращают существование именно из-за сложного музейного законодательства — они должны оформить свою деятельность как музей, и не все могут это сделать, — сказал специалист. — Они передают свои экспонаты, но в таком случае всегда должен быть акт передачи предметов — как минимум двусторонний документ. Если этого документа нет, факт получения экспонатов из школьных музеев доказать крайне сложно.

 

Наказание за «черную археологию»

 

Партнер адвокатского бюро Москвы «Щеглов и Партнеры» Артем Лиляк замечает, что частный музей и оформлен должен быть соответствующим образом.

От частных к общему: кто войдет в новое объединение музеев России

 

— Должна быть создана и зарегистрирована в Министерстве юстиции некоммерческая организация в форме частного учреждения или частного учреждения культуры, — сказал он «Известиям». — Регламентирование приобретения экспонатов зависит от самого экспоната. Например, для приобретения, хранения и экспонирования оружия необходимо получение соответствующей лицензии и организация соответствующих условий. А вот археологические находки, предметы археологического культурного наследия являются собственностью государства и должны быть переданы государственным учреждениям, которые в дальнейшем решат их судьбу.

 

Он указал, что под термином «археологические находки» понимаются предметы, которые находятся на поверхности земли, под землей в культурных слоях, под водой. Но есть еще категория старинных предметов — это реликвии, которые хранятся в домах, в семьях и могут быть официально переданы музею. В этом случае должны быть оформлены необходимые акты с указанием собственника.

 

Лиляк подчеркнул, что государство может изъять из частного музея археологические находки или культурные ценности, если будет установлено, что они получены незаконным путем. Если же еще и докажут связь частного музея с «черными копателями», то ответственность будет зависеть от конкретных обстоятельств, говорит адвокат.

 

— Если музейщик или коллекционер не знал или был введен в заблуждение относительно судьбы приобретаемой в коллекцию вещи, то, скорее всего, кроме изъятия никаких последствий не будет, — пояснил он. — Если же приобретатель точно знал, что археологическая находка добыта незаконно «черными копателями», то тут возможна ответственность по ст. 175 УК РФ «Приобретение или сбыт имущества, добытого заведомо преступным путем», по которой предусмотрено максимальное наказание до семи лет лишения свободы, так как незаконные археологические раскопки с повреждением или уничтожением культурного слоя — это преступление, предусмотренное ст. 243.2 УК РФ.

 

Если владелец музея еще и подстрекал «копателей» на раскопки, то он может стать соучастником уже по этой самое статье 243.2 УК РФ.

 

Источник — интернет

 

Опрошенные эксперты признались — они не помнят каких-либо частных археологических музеев в России: археология всегда была уделом государства. Однако на деле в коллекциях частных музеев встречаются в том числе археологические предметы. Сами владельцы музеев при этом отношения к копателям не имеют.

 

— Я покупал предметы по всей России, на Украине, в Белоруссии, на разных сайтах, — рассказал «Известиям» Антон Самарин, владелец кузнецкого «Музея редкостей царской России». — Проблем никогда не было, это вещи не из курганов, не ворованные из музеев. У каждого предмета из моей коллекции есть источник, откуда он у меня появился.

 

По его словам, при покупке описания предметов, как правило, нет — информацию о них приходится искать в интернете и других источниках. Самарин также замечает, что люди, нашедшие предметы старины у себя на огороде, не обращаются в музеи и Министерство культуры. При этом его коллекцию знают, и он сталкивается только с одобрением своей деятельности, так как сохраняет ценные экспонаты в России.

 

«Музей редкостей царской России» состоит в каталоге Ассоциации частных музеев России, который собрал информацию о более 500 таких музеях. Еще 700 ожидают включения в каталог. В прошлом году Министерство культуры сообщало о формировании реестра частных музеев и разработке программы их развития до 2023 года. Сообщалось, что ключевая идея программы — интеграция частных музеев в единое музейное пространство страны и включение их наряду с федеральными, региональными и ведомственными музеями в государственные программы.

 

Другой информации о программе в открытом доступе пока нет, Минкультуры на запрос «Известий» на момент публикации материала не ответило, представители Ассоциации оказались не доступны для комментариев.

 

По материалам https://iz.ru/1203786/sergei-gurianov/chastnyi-sluchai-zakonna-li-ekspozitciia-negosudarstvennogo-muzeia

Изменено 10 августа 2021 года в 11:20 пользователем Arvest

[Karbofoss]

Так, и нас через одного подтянуть можно. 

Законы пишут под себя....

Лишь бы людей штрафами обложить...

А на самом деле акты передачи арх.предметов теряются, а сами порой и за бугор уходят....

В Великобритании же наоборот - поиск разрешен свободно, а музеи (государство) выкупает найденное за % стоимости, а не выплачивает 25%, как у нас. Потому, что потом зарабатывает на их показе.

А у нас да, что не спрятали - отлеживается в запасниках, а потом сплавляется угодным людям.

Мне вот интересно, почему к частной коллекции Алишера Усманова вопросов нет, а к музею Першинга появились... Потому, что кому-то стало что-то нужно...

[Armiol]

Ну кому-то понадобилось что-то из его коллекции, вот и спокойно забрали под благовидным предлогом. Была тоже мысль когда-то открыть музей, но в реальности любой сотрудник чуть повыше званием может изъять без суда и следствия почти всё и замучаешься доказывать обратное.

[Arvest]

Если кому интересно, чем все закончилось. Информация из официальной группы вконтакте МЧК | Музей истории развития Тюмени

 

«А судьи кто?...»

Сегодня, 22 декабря 2021 г, в 14.00, был суд по моей апелляции, на решение суда, по административному процессу, касающейся конфискации предметов археологии из фондов нашего музея.
Подавались ходатайства:
- провести повторную экспертизу предметов – СУД ОТКАЗАЛ;
- позволить СМИ присутствовать в зале суда – СУД ОТКАЗАЛ;
- позволить привлечь гос.экспертов, доктора наук с РАН – СУД ОТКАЗАЛ;
- позволить привлечь свидетелей с нашей стороны – СУД ОТКАЗАЛ;
- вызвать «экспертов», исполнителей представленной экспертизы - СУД ОТКАЗАЛ;
- вызвать оперативных сотрудников, проводивших изъятие – СУД ОТКАЗАЛ…
Суд отклонил и все иные ходатайства.
ИТОГ апелляции: Предыдущее решение суда оставить без изменения, жалобу отклонить.
Штраф (5.000 рублей), 2300 экспонатов изъять в пользу государства (словцовского музея). 

[vetal79]

@Arvest изьять в пользу музея..если б всё у нас работало проверять каждый год эти музеи...и станет ясно что многое "крысы" сьели

[Arvest]

10 минут назад, vetal79 сказал:

@Arvest изьять в пользу музея..если б всё у нас работало проверять каждый год эти музеи...и станет ясно что многое "крысы" сьели

 

Что тут говорить про маленькие музеи, если даже из запасников Эрмитажа "крысы съели" 221 экспонат на 130 млн. По зернышку тащили и не за один раз все вынесли. 

[a.seeker]

10.08.2021 в 14:19, Arvest сказал:

Сообщалось, что ключевая идея программы — интеграция частных музеев в единое музейное пространство страны и включение их наряду с федеральными, региональными и ведомственными музеями в государственные программы.

 

Вот оказывается как это называется: интеграция! А, я уж подумал что тупо вынесли частный музей. И честно говоря кроме мата и слов то нет что бы описать эту ситуацию.