Белая гвардия. Альтернативная история

[Лаврентий]

А вот Колчак осматривает своих бойцов в японской униформе. Зачастую мы не задумываемся, что колчаковцы носили то, что им выдавали. А поскольку большинство складов и промышленность остались в европейской части России, носили то, что поставляли им иностранные союзники.

Не помню откуда фотки взял.

[semen]

К стати а что за власть выпускала в Омске казначейские билеты с кетинскими орлами в октябре 19 года? Мне тут Иркутских рариков понадовали на реализацию, разбираюсь.

[сусанинс]

на днях по тв пятого канала петербурга в передаче озвучили что 1905 году мы чуть было не потеряли восток, такие вещи никогда власти не разрешали озвучивать, оно и понятно, кому охота слышать что россия тогда была в полном г...е из-за маразма царизма, просто дали отмашку на предпологаемую дружбу с сша, типа сша нас тогда спасли, на самом деле сша самих себя спасали от усиления милитаризма японии / у лаврентия явно прослеживаются знания официальной истории от власти, много лет назад я и сам был таким

[Лаврентий]

К стати а что за власть выпускала в Омске казначейские билеты с кетинскими орлами в октябре 19 года? Мне тут Иркутских рариков понадовали на реализацию, разбираюсь.

Выложи фотки бон.

[Бамс]

Аналогично. У него "крыша" БАМС

А вот это клевета.

Не крышую я никого,за эту клевиту вам минус.

[Kart]

Бамс, да Wosk же пошутил...

Лаврентий, то, что пишет сусанинс, я это сам давно знаю и не подвергаю сомнению. Только у него каша из ссылок, не всегда может найти, что копировал, вот и пишет выжимки, ведь не ставилась задача что-либо кому-то доказать. Просто к сведению публикует. Вот, например, Портсмутский договор официально написан, реально практически мало выполнялся, зато на бумаге- да. Доказательства, извини, приводить не стану, незачем, т.к. все это можно найти в инете. Частично можешь прочитать, какие сложности и препятствия были, в книге В.Шамбарова "Нашествие чужих" где, в частности Витте явно обозначен агентом западных спецслужб. Японцы в то время были вообще мастера обещать и не исполнить. Лаврентий твои чувства и возмущение Сусанинсом вполне понимаю, но ведь используешь уже морально устаревшими представлениями по истории. Да что говорить, официально историки кое-где еще ведут курс: партия- друг, товарищ и брат народа... Бред, конечно, в наше-то время, но я сам слышал, в осадок выпал...

[Бамс]

Бамс, да Wosk же пошутил...

Ну если в моей репутации это тоже шутка тогда я испанский летчик.

Ну ничего недолго осталось.

[Wosk]

А вот это клевета.

Не крышую я никого,за эту клевиту вам минус.

Посмотрите репутацию Сусанина и все увидите сами, что за востановление справедливости? Еще раз прошу модераторов создать отдельную тему для Сусанина и ему подобных, дабы не было грызни на исторической почве.

[Kart]

Wosk, так никто не мешает вам создать собственную тему, соэдавайте. В чем проблема, в названии чтоли? Тогда создай, к примеру, "Правда Белой гвардии", всего-то делов...

[кеб]

Не, литые ушки, это просто более ранние пуговицы. Вот офицерская на фото. Солдатам по уставу приходилось чистить пуговицы и пряги до блеска, поэтому они в болшинстве затертые. Господам офицерам тоже было положено блистать пуговицами, но чистить их не положено. Простое решение-позолота.

Вот тоже для сравнения "офицер" и "матрос", офицер не копан...

Солдаты действительно не золочены....Просто медь ( кстати по оттенку цвета) порой отличались у разных производителей

Добавлено (13.07.2009, 16:31)

---------------------------------------------

Есть еще меньше-с фуражки. Спасибо КЕБу-он подогнал мне ее.

Всегда -пожалуйста , хорошему человеку не жалко.

Прикрепления:

6056551.jpg · 7767732.jpg

[sarmat]

кеб, У тебя уже весь мундир обшить набралось.....

[кеб]

кеб, У тебя уже весь мундир обшить набралось.....

Ага , а заодно всему обшиться крестьянскими пуговками , Вот только где взять армяк и войлочную высокую шапку как у крестьян второй половины 18 века.

[сусанинс]

из переписки банковских служащих, к 1920 году 70% служащих банка признавали большевиков как основную законную власть, соответственно и передавали активы банков большевикам, ведь по инструкции служащим банка положено принимать меры по сохранению активов при любых катаклизмах в обществе, поэтому большая часть денег не была разграблена, власть колчака это власть интервентов и поэтому большинство служащих банка власть колчака не рассматривали как законную / не исключено что многие активы банков так и остались спрятанными по сей день

[kollega]

Сегодня вот такая вылезла на месте боя в районе Барзаса , кто в теме может знаете какая крышка должна быть , вообще вещь редкая ? эмаль крепкая ,наверное изза нее неугнила

Прикрепления:

6227396.jpg

[Лаврентий]

Поздравляю, скоро ты соберешь весь комплект английского снаряжения на Колчака! Вот она, твоя фляжка: http://ww2.ru/store/element.php?SECTION_ID=2895&ELEMENT_ID=20034

[kollega]

Вот она, твоя фляжка

Спасибо Андрей ! крышка сдесь интересно такая должна быть ? похоже что это обычная пробковая

[Лаврентий]

Спасибо Андрей ! крышка сдесь интересно такая должна быть ? похоже что это обычная пробковая

Я думаю, да.

[kollega]

Вот Сибирские штурмовики с Пепеляевым , интересный элемент пилотки

Прикрепления:

3886395.jpg

[Лаврентий]

Вот Сибирские штурмовики с Пепеляевым , интересный элемент пилотки

Отличное фото! У меня в коллекции есть снимок 1917 года, ударный отряд на фронте, там солдаты тоже в пилотках и в касках адриана. Вообще пилотки пологались в ПМВ собственно пилотам и гренадерам, как головной убор под каску. Интересно еще, что солдаты одеты в гусарские доломаны. А погоны у них чуть ли не егерей.

[kollega]

Вчера там же на Барзасе среди кучи потронов такая печать вылезла , похоже для сургуча , может ошибаюсь , угнила сильно ,да еще родственичек помог подпортить пока меня небыло , шлифанул , может кто знает куда ставился подобный штемпель у белых , с помощью чего можно дочитать текст ? говорят эксперты есть которые на перебитых автомобильных блоках двигателя старый номер видят с помощью прибора , интересно с помощью такого метода возможно прочесть ? видимыми осталось несколько букв , по центру большая А рядом тоже большая буква ,но видно слабо

Прикрепления:

7851123.jpg · 3399080.jpg

[кеб]

Этому бы родственничку, да по попе ремешком , чтоб не портил находки

[kollega]

Этому бы родственничку, да по попе ремешком , чтоб не портил находки

второй день не могу на него смотреть , знакомый филателист опознал на штемпеле большую букву А как обозначение ( АРМИЯ ) в почтовой теме царской армии , но какая Армия на этом штампе теперь только догадываться

[VVSector]

Нужна съемка в рентгеновских лучах.

[Kart]

КОЛЧАК. НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

По материалам Православного информационного агентства «Русская линия», 04.02.2005

КОЛЧАК В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Блицкриг на суше против Франции кайзеровское верховное командование рассчитывало начать внезапным вероломным и сокрушительным ударом по Российской Столице — Санкт-Петербургу с моря. Огромный германский флот на Балтике под командованием Генриха Прусского готовился в первые дни войны (как на параде) войти в Финский залив. Германские корабли, неожиданно подойдя вплотную к Санкт-Петербургу, должны были обрушить на Правительственные и военные учреждения ураганный огонь 12-дюймовых крупповских сверхмощных орудий, высадить десанты и в течении нескольких часов захватить все важнейшие объекты Столицы и вывести Россию из войны.

Этим наполеоновским планам Кайзера Вильгельма не суждено было сбыться. В первые часы Первой мировой войны, по приказу адмирала фон Эссена и под непосредственным руководством Колчака, минный дивизион выставил 6 000 мин в Финском заливе, которые полностью парализовали действия Германского флота на подступах к Столице. Этим был сорван вражеский блицкриг на море, спасены Россия и Франция.

В 1941 г. по инициативе Наркома ВМФ адмирала Николая Герасимовича Кузнецова (изучавшего действия Балтийского флота в ходе Первой мировой) этот план был повторён в первые дни Великой Отечественной Войны для организации обороны Финского залива и Ленинграда.

Осенью 1914 г. при личном участии Колчака была разработана уникальнейшая (не имеющая аналогов в мире) операция по минной блокаде немецких Военно-морских баз. Несколько Русских эсминцев пробрались к Килю и Данцигу и выставили на подходах к ним (под носом у немцев) несколько полей минных заграждений.

В феврале 1915 г. уже капитан 1-го ранга Колчак, как командир полудивизиона особого назначения, лично предпринял повторный дерзкий рейд. Четыре эсминца вновь подошли к Данцигу и выставили 180 мин. В результате этого, на минных полях (выставленных Колчаком) подорвалось 4 германских крейсера, 8 эсминцев и 11 транспортов. Позже историки назовут эту операцию Русского флота самой удачной за всю Первую мировую войну.

Во многом благодаря таланту Колчака, потери Германского флота на Балтике превышали наши потери в боевых кораблях в 3,5 раза, а по числу транспортов в 5,2 раза.

10 апреля 1916 г. Колчаку присваивается чин контр-адмирала. После этого его минная дивизия разгромила караван германских рудовозов, шедших под мощным конвоем из Стокгольма. За этот успех Государь произвёл Колчака в вице-адмиралы. Он стал самым молодым адмиралом и флотоводцем России.

26 июня 1916 г. Колчак назначается командующим Черноморским флотом. В начале июля 1916 г. эскадра Русских кораблей (в ходе операции, разработанной Колчаком) настигает и в ходе боя тяжело повреждает германский крейсер «Бреслау», который до этого безнаказанно обстреливал русские порты и топил транспорты на Чёрном море. Колчак успешно организует боевые операции по минной блокаде угольного района Эрегли-Зонгулак, Варны и др. турецких вражеских портов. К концу 1916 г. турецкие и германские корабли были полностью заперты в своих портах. Колчак записывает в свой актив даже шесть вражеских подводных лодок, подорвавшихся возле Османских берегов. Это позволило Русским кораблям совершать все необходимые перевозки по Чёрному морю, как в мирное время. За 11 месяцев своего командования Черноморским флотом Колчак добился абсолютного боевого господства Русского флота над вражеским.

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Адмирал Колчак начал подготовку Большой Босфорской десантной операции, с целью захвата Константинополя и выведения Турции из войны. Эти планы прерывает февральская революция. Приказ №1 Совета солдатских и рабочих депутатов отменяет дисциплинарную власть командиров. Колчак пытается активно бороться против революционной пораженческой агитации и пропаганды, ведущейся левоэкстремистскими партиями на деньги Германского Генерального Штаба.

10 июня 1917 г. Временное правительство (под давлением леворадикальной оппозиции) отзывает опасного адмирала в Петроград, чтобы сплавить подальше инициативного и популярного флотоводца. Члены Правительства выслушивают доклад Колчака о катастрофическом развале армии и флота, возможной будущей потере государственности и неизбежности установления в этом случае прогерманской большевистской диктатуры. После этого, Колчака направляют в США, как эксперта с мировым именем по минному делу (подальше от России). В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в своё удовольствие в коттедже на берегу океана. Колчак сказал «нет». Кругосветным путём он двинулся в Россию.

ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

В Иокогаме Колчак узнаёт об Октябрьском перевороте, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Адмирал едет в Токио. Там он вручает британскому послу просьбу о приёме в Английскую действующую армию хоть рядовым. Посол советуется с Лондоном и Колчака направляют на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигает телеграмма русского посланника в Китае Кудашева. Колчак едет в Пекин. В Китае он создаёт Русские вооружённые силы для защиты КВЖД. В ноябре 1918 г. Колчак прибывает в Омск. Ему предлагают пост Военного и морского министра в Правительстве Директории.

Спустя две недели Белые офицеры совершают переворот и арестовывают левых членов Директории — социалистов-революционеров (которые после февраля 1917 г. в союзе с большевиками, левыми эсерами и анархистами активно участвовали в организации развала Императорских армии и флота, богоборческой антиправославной агитации и пропаганде). После этого, был сформирован Совет Министров Сибирского Правительства, который предложил Колчаку титул «Верховного Правителя России».

КОЛЧАК И РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

В январе 1919 г. Святейший Патриарх Тихон благословил Верховного Правителя России адмирала А. В. Колчака на борьбу с безбожными большевиками. При этом, Патриарх Тихон отказал в благословении командованию Добровольческой армии Юга России, так как среди них были главные виновники отречения от престола и последующего ареста Государя Николая II в феврале 1917 г., включая генералов Алексеева и Корнилова. Адмирал Колчак был фактически непричастен к этим трагическим событиям. Именно поэтому в начале января 1919 г. (перейдя линию фронта) к адмиралу Колчаку приехал священник, посланный Патриархом Тихоном. Священник привёз Адмиралу личное письмо Патриарха с благословением и фотографию образа Св. Николая Чудотворца с Никольских ворот Московского Кремля, которые были зашиты в подкладке крестьянской свитки.

ТЕКСТ ПОСЛАНИЯ ПАТРИАРХА ТИХОНА К АДМИРАЛУ КОЛЧАКУ

«…Как хорошо известно всем русским и, конечно, Вашему Высокопревосходительству,» — говорилось в этом письме, — «перед этим чтимым всей Россией Образом ежегодно 6 декабря в день зимнего Николы возносилось моление, которое оканчивалось общенародным пением „Спаси Господи люди Твоя“ всеми молящимися на коленях. И вот 6 декабря 1918 г. верный Вере и традиции народ Москвы по окончании молебна ставши на колени запел: „Спаси Господи.“ Прибывшие войска разогнали молящихся, стреляя по Образу из винтовок и орудий. Святитель на этой иконе Кремлёвской стены был изображён с крестом в левой руке и мечом в правой. Пули изуверов ложились кругом Святителя, нигде не коснувшись Угодника Божия. Снарядами же, вернее, осколками от разрывов, было отбита штукатурка с левой стороны Чудотворца, что и уничтожило на Иконе почти всю левую сторону Святителя с рукой, в которой был крест.

В тот же день по распоряжению властей антихриста, эта Святая Икона была завешана большим красным флагом с сатанинской эмблемой. На стене Кремля была сделана надпись: „Смерть вере — опиуму народа“. На следующий день, 7-го декабря 1918 г., собралось множество народу на молебен, который никем не нарушаемый подходил к концу. Но, когда народ, ставши на колени, начал петь „Спаси Господи!“ — флаг спал с Образа Чудотворца… атмосфера молитвенного экстаза не поддаётся описанию! Это надо было видеть, и кто это видел, он помнит и чувствует сегодня. Пение, рыдания, вскрики и поднятые вверх руки, стрельба из винтовок, много раненых, были убитые… и… место было очищено.

На следующее раннее утро по Благословению моему Образ был сфотографирован очень хорошим фотографом. Совершенное Чудо показал Господь через Его Угодника Русскому народу в Москве. Посылаю фотографическую копию этого Чудотворного Образа, как Моё Вам, Ваше Высокопревосходительство, Александр Васильевич — Благословение — на борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом Руси. Прошу Вас, усмотрите, досточтимый Александр Васильевич, что большевикам удалось отбить левую руку Угодника с крестом, что и являет собой как бы показателем временного попрания Веры Православной. Но карающий меч в правой руке Чудотворца остался в помощь и Благословение Вашему Высокопревосходительству, и Вашей христианской борьбе по спасению Православной Церкви и России».

Адмирал Колчак, прочитав письмо Патриарха, сказал: «Я знаю, что есть меч государства, ланцет хирурга. Я чувствую, что самый сильный — меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе — против чудовища насилия!»

По настоянию сибирских епископов в Уфе было создано Временное Высшее Церковное Управление, которое возглавил архиепископ Омский Сильвестр. В апреле 1919 г. Омский Собор Духовенства Сибири единогласно конституировал Адмирала Колчака временным главой Православной Церкви на освобождённых от большевиков Сибирских территориях — до времени освобождения Москвы, когда Святейший Патриарх Тихон сможет (не стесняемый безбожниками) полноценно приступить к своим обязанностям. При этом, Омский Собор постановил упоминать имя Колчака во время официальных церковных богослужений. Эти постановления Собора не отменены до сих пор!

По личному указанию Колчака следователем по особо важным делам Соколовым было организовано расследование злодейского убийства Императорской семьи Романовых в Екатеринбурге.

Адмирал Колчак объявил крестовый поход. У него собралось более 3,5 тысяч православных священнослужителей, в том числе 1,5 тысячи военного духовенства. По инициативе Колчака были сформированы отдельные боевые части, состоящие только из церковнослужителей и верующих (включая старообрядцев), чего не было у Корнилова, Деникина и Юденича. Это Православная дружина «Святого Креста», «333-й имени Марии Магдалины полк», «Святая Бригада», три полка «Иисуса Христа», «Богородицы» и «Николая Чудотворца».

Создавались воинские части из верующих и духовенства других конфессий. Например, мусульманские отряды «Зелёного знамени», «Батальон Защитников Иудейской Веры» и др.

УРАЛЬСКИЕ РАБОЧИЕ В АРМИИ КОЛЧАКА

Армия Колчака насчитывала всего 150 тысяч человек на фронте. Её основной ударной силой были Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля), сформированные целиком из мастеров и рабочих, поднявших в конце 1918 г. восстание против политики военного коммунизма, экспроприации и уравниловки. Это были самые лучшие в России и в мире высококвалифицированные рабочие военных заводов Уральских городов Ижевска и Воткинска. Рабочие шли в бой против большевиков под красным знаменем, на котором было написано «В борьбе обретёшь ты право своё». Патронов у них почти не было. Их добывали у противника в психических штыковых атаках. Уральские рабочие ходили в штыковые атаки под залихватские звуки гармошек и музыку «Варшавянка», слова к которой они сочинили собственные. Ижевцы и Воткинцы буквально наводили ужас на большевиков, сметая целые полки и дивизии.

ЗИНОВИЙ СВЕРДЛОВ (ПЕШКОВ) НА СЛУЖБЕ У КОЛЧАКА

В борьбе против большевиков у Колчака участвовал Зиновий Свердлов (Пешков) — родной брат Якова Свердлова, который был председателем ВЦИК у большевиков и правой рукой Ленина. В начале 1919 г. Зиновий направил телеграмму своему брату Якову: «Яшка, когда мы возьмём Москву, то первым повесим Ленина, а вторым — тебя, за то, что вы сделали с Россией!»

ПОДЛИННЫЕ ОТНОШЕНИЯ КОЛЧАКА С ИНТЕРВЕНТАМИ

Александр Васильевич Колчак никогда не был «марионеткой интервентов», как утверждал советский агитпроп. Отношения с «союзниками-интервентами» у него были крайне натянутые. В начале 1919 г. французский генерал Жанен приехал в Омск. От имени Ллойд Джорджа и Клемансо он предъявил Колчаку ультиматум о подчинении ему (Жанену) не только союзных, но и всех Русских Белых войск в Сибири и объявлении его (Жанена) Верховным Главнокомандующим. В противном случае Колчак не получит никакой помощи от Франции и Англии. Колчак резко ответил, что скорее откажется от поддержки извне, чем согласится на подчинение всех Русских войск иностранному генералу и АНТАНТЕ.

В сентябре 1919 г. союзники стран АНТАНТЫ потребовали удалить все Русские части из Владивостока. Колчак ответил телеграммой командующему Русским гарнизоном генералу Розанову: «Повелеваю Вам оставить все Русские войска во Владивостоке и без моего повеления их никуда не выводить. Требование союзников — есть посягательство на суверенные права России…»

В это же время генерал Маннергейм предложил Колчаку помощь 100-тысячной Финской армии в обмен на передачу Финляндии части Карельского перешейка и размещение оккупационных финских войск в Петрограде. Колчак ответил: «Я Россией не торгую!»

Адмирал пошёл только на экономические уступки АНТАНТЕ. Его Правительство разрешило размещение иностранных концессий в Сибири и на Дальнем Востоке (включая создание там свободных экономических зон) на 15-25 лет, создание промышленных предприятий и разработку природных богатств, с целью использовать капитал стран АНТАНТЫ для восстановления экономики России после Гражданской войны. «Когда Россия окрепнет и придёт срок — мы их выкинем отсюда» — сказал Колчак.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ КОЛЧАКА

Адмирал Колчак восстановил в Сибири законы Российской Империи. Он сам и его Правительство никогда не ставило своей целью уничтожение целых социальных групп и слоёв населения. До сих пор не найдено ни одной директивы А. В. Колчака на массовый Белый террор в отношении рабочих и крестьян. Ленинские большевики (ещё в начале Первой мировой) обещали «перевести войну империалистическую в гражданскую», а захватив власть в октябре 1917 г., открыто провозгласили массовый революционный террор и полное уничтожение всех «контрреволюционных классов» — генофонда Российской нации — офицеров, юнкеров, священнослужителей, купцов, дворян, высококвалифицированных рабочих-мастеров и зажиточных крестьян.

После завершения Гражданской войны Сибирское правительство рассчитывало добиться классового, гражданского, межнационального и межрелигиозного примирения различных слоёв населения и политических партий (без крайне левых и без крайне правых). Поэтому, в 1919 г. правительство Колчака запретило деятельность как крайне левых экстремистских партий (большевиков и левых эсеров), так и крайне правых черносотенных организаций. Была разработана уникальная экономическая программа регулируемой государством рыночной экономики, в том числе создание индустриальной базы в Центральной и Западной Сибири, освоение пахотных земель и природных богатств, приращение населения Сибири к 1950-70 гг. до 200-400 миллионов человек.

ГИБЕЛЬ АДМИРАЛА КОЛЧАКА

В 1919 г. (осознав грозящую Советской власти катастрофу) большевики вынуждены были отказаться от экспорта мировой революции. Все боеспособные части Красной армии, предназначенные для революционного завоевания Центральной и Западной Европы, были брошены на Восточный Сибирский фронт против Колчака. К середине 1919 г. против 150-тысячной Колчаковской армии действовала более полумиллионная группировка Советских войск, включая 50 тысяч «красных интернационалистов»: китайцев, латышей, венгров и др. наёмников. Правительство Ленина через своих тайных эмиссаров в Париже, Лондоне, Токио, Нью-Йорке начало секретные переговоры с Антантой. Большевики вынуждены были пойти на секретное компромиссное соглашение с АНТАНТОЙ о сдаче в аренду и предоставлении концессий иностранному капиталу после Гражданской войны, создания Свободной экономической зоны в виде т.н. Дальневосточной республики. Кроме того, эсерам и меньшевикам было обещано создать коалиционное с большевиками Правительство.

В самый разгар боевых действий в войсках адмирала Колчака началась страшная эпидемия тифа. Было выведено из строя более половины всех войск. В это же время «союзники» полностью прекратили поставки вооружения и медикаментов, негласно аннулировав все прежние соглашения и уже оплаченные золотом военные заказы за границей. С согласия генерала Жанена Чехословацкий корпус в самый отчаянный момент полностью перекрыл стратегическую железнодорожную магистраль Николаевск-Иркутск. Единственную артерию, связывающую тыл с фронтом. С согласия АНТАНТЫ, командование Чешским корпусом передало 6 января 1920 г. Иркутскому большевистско-левоэсеровскому Политцентру адмирала Колчака (к этому времени сложившему с себя все полномочия и передавшему их атаману Семёнову и генералу Деникину). За это генерал Жанен (с согласия Ленинского правительства) передал Чехам часть золотого запаса России. Шедшие к Иркутску на выручку Колчаку Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля) подошли к городским предместьям слишком поздно.

7 февраля 1920 г. по приговору Иркутского Ревкома адмирал А. В. Колчак был расстрелян без суда на берегу притока Ангары речки Ушаковки. Убийство Адмирала было санкционировано (с ведома АНТАНТЫ) архисекретной телеграммой лично Ульяновым-Лениным Иркутскому Ревкому. Перед расстрелом Колчак отказался завязать глаза повязкой и подарил свой серебрянный портсигар командиру расстрельной команды.

* * *

1. Член Союза журналистов России, участник и инвалид 2-й группы ВОВ, участник обороны Москвы, гвардии подполковник в отставке Ульянин Юрий Алексеевич.

2. Председатель Общественного совета по защите и сохранению мемориала и памятников у храма «Всех Святых на „Соколе“», участник и инвалид 2-й группы ВОВ, участник обороны Москвы Гицевич Лев Александрович.

3. Генеральный директор Православного похоронного Центра Русской Православной церкви Московского Патриархата, участник ВОВ, бывший партизан Кузнецов Вячеслав Михайлович.

4. Председатель Коллегии РЕВИСТОО «Добровольческий корпус», внук штабс-капитана Виноградова Дмитрия Сергеевича — участника 1-го Кубанского «Ледяного» похода Добровольческой армии 1918 г., Ламм Леонид Леонидович.

[beale]

поделится кто литературой про армию колчака в кемеровской области? с.топки, промышленая, ст. тайга. где они останавливались и на сколько примерно.

[Slepoy2009]

поделится кто литературой про армию колчака в кемеровской области? с.топки, промышленая, ст. тайга. где они останавливались и на сколько примерно.

Это брат нужно по мемуарам искать там есть кое чего.

[kollega]

поделится кто литературой про армию колчака в кемеровской области? с.топки, промышленая, ст. тайга. где они останавливались и на сколько примерно.

Маленько выложу , подробно если выкладывать много места займет Декабрь 1919 года выдался необычайно морозным. Да и снег был

глубоким: шаг в сторону от дороги - и вязли в сугробах пушки,

бессильно бились в постромках лошади, обозы наползали один на

другой. Объездных путей в тайге не было.

- Мы понимали, что перед нами - грозная сила, - вспоминал

позже бывший помощник начальника артиллерии 35-й сибирской

дивизии, впоследствии генерал Г. М. Черемисинов. - Третья полевая

армия Колчака имела до десяти пехотных дивизий, оренбургскую

казачью бригаду, отдельный егерский полк, морской пеший отряд. В

составе же нашей дивизии находились две бригады по три полка в

каждой. Артиллерия состояла из двух дивизионов легких пушек и

одного дивизиона тяжелых гаубиц.

Всего шесть батарей. В каждом полку тысяча бойцов с пулеметной

командой при шести "максимах". Их возили на своих лошадях местные

крестьяне. За сутки продвигались по сорок-пятьдесят километров!

Крестьяне встречали нас приветливо, хорошо кормили. Поэтому мы не

зависели от снабженцев тыла армии. Противник таких возможностей

не имел, так как жители относились к нему враждебно. Наша цель

была - вынудить колчаковцев сложить оружие.

35-я сибирская дивизия села на хвост отступающим, изматывая их

непрерывными атаками, не давая передышки и возможности

закрепиться на выгодных позициях. В ночь на 23 декабря начдив К.

А. Нейман отдал приказ закрыть выход из Щегловска на Мариинский

тракт, чтобы не позволить противнику отойти для соединения с

основными силами, отступавшими на восток вдоль Транссибирской

магистрали. Утром следующего дня завязалось сражение у Щегловска

и на берегах Томи у села Верхотомка.

В центре наступления на Щегловск шел 311-й полк под

командованием Петра Зелепугина. По его приказу красноармейцы

утром 23 декабря атаковали противника, засевшего в деревне

Ягуново. Огонь колчаковцев был сильнейшим, цепи красноармейцев

залегли, но потом снова бросились в атаку. К вечеру вторая

бригада окружила Щегловск с трех сторон. Тогда же первая бригада

переправилась по льду через Томь в направлении деревень Кедровка

и Латыши.

Через сутки противник сдал оружие и до тысячи подвод с

походным снаряжением и награбленным у населения имуществом.

По словам Г. М. Черемисинова, окраины Щегловска, деревни

Боровая, Кедровка и Латыши по нескольку раз переходили из рук в

руки. С обеих сторон была масса убитых и раненых, а число

плененных колчаковцев только в Щегловске достигло 1200 человек.

Всем пленным оказали необходимую медицинскую помощь.

В бою за Дмитриевку противник тоже понес большие потери. Ночью

25 декабря здесь, на берегу речки Барзас, были внезапно

блокированы остатки колчаковских частей третьей полевой армии.

Путь к ближайшей железнодорожной станции Мариинск был отрезан.

Через несколько часов группировка перестала существовать.

Как свидетельствуют архивные документы, некоторые колчаковские

отряды, раздосадованные неудачами в открытых боях, не щадили

пленных красноармейцев. В деревне Боровая казаки оренбургской

бригады расстреляли 67 раненых красноармейцев 5-й роты 310-го

стрелкового полка.

Спаслись лишь Константин Квашнин и Александр Рупаков из

нынешней Новосибирской области. На братской могиле до сих пор

стоит обелиск.

Первая, а за ней и вторая бригады, кроме 312-го полка,

оставленного в Кузнецке в роли гарнизона, устремились на

Мариинск. Находясь в 30 километрах от станции, дивизия получила

известие: Мариинск только что освобожден другими частями Красной

армии...

За развитием событий на юге Западной Сибири, особенно в

Кузбассе, внимательно следил председатель совнаркома В. И. Ленин.

26 декабря, на другой день после победы на Барзасе, он

телеграфировал члену реввоенсовета Н. Н. Смирнову:

"... Перебросьте не сто, а двести эшелонов и паровозов. Все

силы двиньте на ускорение с углем и разгрузкой дороги, равно на

охрану имущества от расхищения...".

1 января 1920 года Ленин получил ответ: "Кузнецкий бассейн

освобожден весь, на Судженских и Анжерских копях работают восемь

тысяч человек. Угля на поверхности 750 тысяч пудов, ежедневная

добыча 500 тысяч. Не хватает технических руководителей. Это

грозит сокращением добычи. Для этой группы копей образовано

правление под председательством тов. Чугурина. Вторая группа

копей, Кольчугинская, имеет около миллиона пудов на поверхности.

Рабочие взяты на все виды довольствия, кроме денежного,

армией. Разгрузка Сибжелдороги пройдет в ближайшие три недели".

Максим ЩЕРБАКОВ, заслуженный работник культуры РФ; Николай

Добавлено (20.07.2009, 18:43)

---------------------------------------------

вот про станцию Тайга :Выдаржка из энциклопедии Кемеровской области:

"... На центральном направлении за 10 суток полки 27-й СД без боёв продвинулись от Новониколаевска по ж/д до станции Тайга, где 23 декабря 1919 г. натолкнулись на упорное сопротивление оставленной в качестве заслона 5-й ПОЛЬСКОЙ сибирской дивизии. Вскоре на помощь красноармейцам подошли полки 3-й бригады 30-й СД (комбриг А.К. Окулич). В их составе находился кавдивизион под командованием К.К. Рокоссовского (будущего Маршала Советского Союза и ПОЛЬШИ). В ходе боя в тыл белополякам ударили восставшие рабочие депо. Сражение продолжалось 8 часов при тридцатиградусном морозе. Польские легионеры «дрались чрезвычайно храбро», однако их сопротивление было сломлено. Потеряв до 4000 убитыми, поляки отступили и в дальнейшем, до самого Красноярска, в бои с Красной армией не ввязывались

[Slepoy2009]

kollega, Респект за инфу. Поляки под Тайгой дрались как тигры, погибли почти все в плен попало всего 8 человек, никакие рабочие в тыл им не ударяли потому что были подавлены, там еще было два бронепоезда которые тоже помогли сдержать красную заразу, благодаря подвигу поляков все эшелоны ушли со станции. Хотя в начале боя была большая паника.

[kollega]

вот маленько из мемуаров по окраине Кемерово : Тайга

К вечеру 22 декабря Ижевская дивизия, двигаясь в арьергарде 3-й армии, сосредоточилась в городе Щегловске — преддверии в тайгу. Верстах в девяти к юго-западу от города в деревне Комиссарове был оставлен Конный полк дивизии с задачей прикрывать с этого направления Щегловск до тех пор, пока дивизия и другие части армии не войдут в тайгу. Обстановка указывала на возможность трагического исхода. В Щегловске и у входа в тайгу скопилось большое количество частей, обозов и беженцев, ждавших очереди двигаться дальше. Сюда попали и части 2-й армии, которые должны были идти севернее, а также многочисленные тыловые учреждения, не принадлежавшие к составу 3-й армии. Узкая переселенческая дорога допускала Движение только в два ряда. Расчеты, что 3-я армия, двигаясь без больших интервалов, может спокойно и благополучно пройти тайгу, не оправдались.

На Ижевский конный полк, первый раз вступавший в бой, легла тяжелая задача. Было похоже на то, что здесь начинается боевая жизнь полка и здесь же наступит его конец — тот почетный и славный ко- нец, который выпадает на долю арьергардов, жертвующих собою для спасения главных сил. Большинство состава полка было из старых обстрелянных бойцов — ветеранов борьбы на родном заводе и последующих боев под Уфой, на Урале и в Западной Сибири, и это давало уверенность, что все, что необходимо сделать, будет исполнено.

На рассвете 23 декабря застава, наблюдавшая за противником, занявшим деревню Ягуново (5 верст к югу от деревни Комиссарове), донесла о появлении красных. Дежурный эскадрон, под командой прапорщика Щербакова, немедленно выступил навстречу и загнал противника обратно в Ягуново. Появились первые раненые — прапорщик Щербаков, получивший рану в голову, и два всадника. Спешенный эскадрон начал перестрелку с красными, засевшими в ближайших избах деревни.

Деревня Ягуново была не далее полуверсты. Местность к ней понижалась и была открытой. На слегка возвышенном плоскогорье, где рассыпалась цепь эскадрона, росли кусты, хотя и бывшие теперь без листьев, но дававшие некоторое укрытие от взоров врага. На оба фланга были выдвинуты заставы, имевшие хороший обзор.

Позиция оказалась удобной. Все движения противника были хорошо видны, и его попытки перейти в наступление быстро прекращались огнем. На подмогу подошли еще один эскадрон и станковый пулемет. При пулемете находился корнет Волков, недавно прибывший в полк из военного училища. Ему было приказано незаметно выдвинуть пулемет в цепь, прикрываясь кустами. Но корнет Волков вылетел по дороге на открытое место. Застрочил пулемет красных, и корнет Волков упал, сраженный пулей в лоб.

Перестрелка с красными продолжалась до 1 часу дня. Около этого времени левая застава донесла, что к деревне, находящейся южнее Ягунова, подходит большая колонна. В бинокль заметили пушки. Когда неизвестная колонна вошла в деревню, правофланговая застава сообщила, что противник из Ягунова на санях, числом около 200, уходит на запад. Расположение в колонне обозов и артиллерии, а также бегство красных из деревни Ягуново указывали, что появившаяся колонна состоит из наших отставших частей.

Для занятия Ягунова и связи с неизвестными был послан резервный эскадрон. Но едва он появился на виду Ягунова, его оттуда обстреляли. Убита одна лошадь. Эскадрону приказано отойти обратно в резерв. В это же время со стороны неизвестной колонны позиция Конного полка была обстреляна артиллерией. Из Щегловска подошел на помощь 3-й Ижевский полк. Необходимо было выяснить, кто занял Ягуново. Было очевидно, что это была передовая часть таинственной колонны.

Подъехали две подводы, и крестьяне попросили разрешения пропустить их домой через деревню Ягуново. Им было сказано сообщить солдатам, находившимся в деревне, выслать двух всадников для встречи с двумя нашими для опознания. Не без удивления поскакавшие вперед ижевцы встретились с воткинцами. Последние принадлежали к запасному батальону Воткинской дивизии под командой полковника Камбалина — командира 3-го Барнаульского полка. Главная часть всей колонны состояла из частей 7-й Уральской горных стрелков дивизии под командой полковника Бондарева.

Конный полк ижевцев, получив приказ присоединиться к дивизии, в 4 часа дня выступил из деревни Комиссарове в Щегловск и к вечеру прибыл к назначенному месту на короткий отдых. Дальнейшее прикрытие города Щегловска с юго-западного направления возлагалось на 7-ю Уральскую дивизию. Боевое крещение Конного полка оказалось его первым успехом, хотя обстановка на рассвете этого дня не предвещала ничего хорошего. Полк потерял двух офицеров и восемь всадников и задержал красных от прорыва к городу Щегловску до появления отставших частей отходящей армии.

Из города Щегловска последние части Ижевской дивизии, в том числе Конный полк, поздно вечером выступили в деревню Боровушку. На северо-восток от этой деревни, углубляясь в тайгу, идет упомянутый переселенческий тракт. С запада к деревне подходят две дороги — от города Щегловска и из района к северу от этого города. Со стороны Щегловска направление прикрывалось 7-й Уральской дивизией. Дорога к северу не охранялась.

Это беспокоило временно командующего 3-й армией генерала Барышникова. Подошедший к Боровушке еще днем 23 декабря 1-й Ижевский полк был послан командующим на беспокоившее его направление. Командир полка получил задачу продвинуться до ближайшего селения и удерживать его до распоряжения. Оказалось, что на дорогу, по которой двинулся полк, выходили с западной стороны еще две дороги. На обе было выставлено охранение по батальону (к этому времени — не более 100 бойцов в каждом). С третьим батальоном командир полка продолжал движение до встречи с противником. До деревни полк не дошел. Встреча произошла в лесу, недалеко от глубокого и широкого оврага. Отбросив за овраг передовую группу красных, батальон занял берег оврага, и здесь разгорелся продолжительный бой.

В деревне Боровушке у командующего армией шло совещание, на которое отправился только что прибывший из Щегловска начальник Ижевской дивизии генерал Молчанов. Там обсуждался вопрос об обороне подступов к Боровушке. Один из присутствующих, генерал Ромеров135, доказывал, что красные с севера наступать не будут. Генерал Молчанов, знавший, что красные с утра пытались пробиться к Щегловску, но без успеха, и что они спешно бросились на север из занимаемой ими деревни Ягуново, когда появилась 7-я Уральская дивизия, заявил, что следует опасаться именно за северное направление. Генерал Ромеров горячо возражал: «Интуиция подсказывает мне, что оттуда они не появятся». Генерал Молчанов отвечал: «Моя интуиция подсказывает, что они ударят оттуда». В это время входит ординарец от командира 1-го полка с донесением, что полк отбивает упорные атаки красных.

Командир полка просил прислать какие-нибудь части, чтобы сменить два батальона, поставленные для обеспечения дорог. Эти батальоны не имели против себя противника, бездействовали и нужны были для поддержки батальона, уже ввязавшегося в бой. Бросить же охрану дорог было невозможно — по ним могли подойти новые силы противника. Подкрепление выслано не было. Вечером позднее командир получил выписку из приказа по армии, где было указано, что в 7 часов утра его сменит бригада под командой генерала Сахарова.

Всю ночь шла перестрелка с красными. Были тяжелые потери. Тяжело ранен в грудь навылет командир батальона капитан Блинов. В 7 часов утра никаких частей для смены не появилось. Посланный к генералу Сахарову офицер привез обещание скорой смены. В 9 часов утра командир 1-го полка узнал, что генерал Сахаров со своими частями уже двинулся на восток. Не дождавшись смены и не получив никаких приказов, командир полка собрал полк и около 10 часов 24 декабря двинулся на Боровушку и дальше в тайгу. Красные не преследовали.

Конный полк, достигнув деревни Боровушки около полуночи, не мог найти никакого помещения для отдыха. Вскоре получил приказ двигаться дальше. Выступив из деревни, полк влился в общую колонну. Было темно и морозно. Звезды слабо освещали широкую просеку, покрытую глубоким снегом. Посреди просеки дорога, и на ней два ряда саней. Движение медленное, с частыми, продолжительными остановками. Усталые всадники дремлют в седле. По временам спешиваются, чтобы согреться и дать отдых лошадям. Несколько ночных часов показались необыкновенно длинными.

Начало светать, и двигаться стало легче — видно дорогу и движение впереди. Но картина кругом унылая. Нагруженные людьми и разным имуществом сани медленно с большими перерывами ползли дальше по мере того, как продвигались передние. По бокам просеки дремучий лес, загроможденный валежником, пересеченный оврагами, занесенный снегом — совершенно непроходимый. Навряд ли и отряд лыжников мог бы двигаться через него. По временам кто-нибудь начинал кричать: «Понужай!» Несколько голосов подхватывали. Толку не было. Кто-то сзади сообразил открыть стрельбу. Люди тревожно насторожились, усилились крики «понужай».

Повозки двинулись вперед. Минимальные дистанции между санями, в полшага и меньше, исчезли. Кое-где лошади полезли передними ногами на впереди идущие сани. Усилились крики и ругань. Понемногу все успокоилось. Были попытки обгонять, вылезая в сторону. Ослабевшие лошади делали несколько прыжков в глубоком снегу и останавливались. Иногда снег попадался не очень глубокий или кто-то уже проехал в стороне и оставил след, соблазняя выехать и обогнать остановившихся. Но зато было трудно вновь влиться в основные два ряда. Против этого особенно боролись части и отряды, двигавшиеся сомкнуто и в порядке и боявшиеся быть раздробленными. Всадникам было легче. Кое-где можно было обгонять обозы, следуя по обочине или за канавой дороги, где конные, прошедшие раньше, протоптали тропинку.

Тяжелой дорогой, иногда обгоняя обозы, следуя «гуськом» по одному, к 8 часам утра 24 декабря добрались до латышских хуторов. Выступив из Боровушки в полночь, за эти 8 часов прошли только 10 верст. Латышский поселок расположился вправо от дороги. Полк свернул туда, чтобы дать людям погреться, лошадям дать отдых и найти для них корм. Напрасные надежды. Раньше прошедшие здесь части, обозы и беженцы уже все подобрали.

Латыши живут в хорошо построенных, просторных домах. Большие окна, внутри чисто и светло. В домах много оставленных больных, главным образом тифозных. Тяжелая судьба выпала им на долю. Если везти дальше — все равно замерзнут при медленном движении и отсутствии впереди больших деревень. Бледные лица с воспаленными, тоскливыми глазами. К тяжелой болезни прибавляется тревога за предстоящую судьбу, может быть, с издевательствами и пытками от победителей-палачей.

Через полчаса полк двинулся дальше. На тракте — никаких изменений к лучшему. То же продвижение на несколько шагов и продолжительная остановка. Дорога стала шире, или, вернее, местность позволила протоптать новые пути — сани двигались в три или четыре ряда, но в общем еще медленнее. Около глубоких оврагов, занесенных снегом, опять приходилось восстанавливать движение в два ряда — мосты не пропускали больше.

За день продвинулись на 7—8 верст и перед наступающими сумерками достигли хутора Граничного (один брошенный дом). Недалеко, верстах в 5 или 6, деревня Дмитриевская. Здесь главная пробка. Как потом выяснилось, к этой деревне подходит дорога с севера, и еще один поток людей и обозов, из 2-й армии и тыловых учреждений, вливается на назначенный для 3-й армии путь движения через тайгу.

Около хутора Граничного послышались сзади выстрелы. Наверное, желание «понужать» передних. Сначала никто не обратил внимания. К этому способу торопить медленно ползущие обозы уже привыкли, как пришлось помириться и с тем, что помочь этому ничем нельзя. Неожиданно впереди, шагах в тридцати, из рядов повозок сорвался начальник 7-й Уральской дивизии полковник Бондарев. Он уже раньше со своими санями, где сидела его жена, и с группой конного конвоя, покинув дивизию, пробивался вперед, расталкивая других. Бросившись в сторону, Бондарев с санями и ординарцами пробовал выскочить вперед. Его конвой на хороших, крепких лошадях пробивал дорогу в снегу. Но вот сани застряли среди деревьев. Бондарев выпряг лошадей и посадил жену верхом. Нервная команда: «Леля, за мной!» — и панический полковник бросился дальше.

Многие из ближайшего обоза последовали его примеру, бросая сани и удирая верхом. Ижевцы кое-чем поживились. Нашли в брошенных санях патроны, продукты, сено и овес, теплые вещи... Потом узнали, что неподалеку был генерал Молчанов, который хотел прекратить панику и стрелял в Бондарева из револьвера. К сожалению, не попал. Тот только поспешил удрать подальше.

Начало темнеть, и казалось, что придется опять провести ночь среди медленно двигавшейся обозной змеи. Но неожиданно повезло. От проводника генерал Молчанов узнал, что в стороне от дороги к югу, верстах в трех-четырех, есть небольшая деревушка Нижние Конюхты, имеющая около 20 дворов. От нее можно потом выйти через деревню Верхний Барсаж прямо в деревню Дмитриевскую.

Дорога на Н. Конюхты очень плохая, с крутым подъемом в гору, и, так как этот путь дает большой крюк, никто им не пользуется. При создавшемся на главной дороге заторе путь на Н. Конюхты сулил не только ночной отдых, но и беспрепятственное движение к деревне Дмитриевской. Генерал Молчанов согласился с начальником 2-й Оренбургской казачьей бригады, нашими давнишними боевыми друзьями, оказавшимися рядом, идти на Н. Конюхты.

На загроможденной таежной дороге было невозможно поддерживать связь. Но каким-то путем генерал Молчанов узнал, что Конный полк дивизии находится недалеко, и приказал свернуть на Н. Конюхты. Пробравшийся к полку ординарец должен был указать дорогу. Всадники начали пробираться среди саней на правую сторону тракта, прошли около 100 шагов по снегу и свернули на малозаметную лесную дорогу.

Настала ночь. Люди не могли ничего видеть — ни дороги, ни склонившихся над ней деревьев. Даже звезды лишь изредка мелькали через завесу невидимых веток. Только лошади как-то нащупывали дорогу. Подъем на гору по дороге к деревне Н. Конюхты оказался очень трудным — лошади скользили и падали. Пришлось идти осторожно и медленно. Одолев этот подъем, двигались дальше легко и, пройдя 3 или 4 версты, добрались до деревни. Редко в походе крестьянская изба казалась такой уютной и отдых столь желательным. Хотя заполнили избы до предела, но поместились почти все под крышей, и даже не казалось тесно. Достали кое-что поесть и покормить лошадей — правда, очень немного. Странно, что общая волна движения, загромоздившая тракт, все пожравшая на своем пути, оставила в покое этот пункт, недалеко отстоявший в стороне. Если кто и знал об этом, не сворачивал, боясь потерять место в колонне.

На рассвете 25 декабря части ижевцев и 2-й Оренбургской казачьей бригады, отдохнувшие и обогревшиеся в течение нескольких ночных часов, выступили к деревне Дмитриевской через другую таежную деревушку Верхний Барсаж. 1-й и 4-й эскадроны оставались до 12 часов в Н. Конюхтах, а затем перешли в Верхний Барсаж, выставив охранение в сторону Н. Конюхт. Полк в полдень получил приказ перейти в деревню Дмитриевскую. Здесь в полном разгаре шел упорный бой.

Перед полуднем противник появился с севера от хутора Одина (к северо-западу от деревни Дмитриевской). Возможно, что это был отряд красных, который вечером 23 декабря наступал на деревню Боро-вушку с севера и встретил упорное сопротивление 1-го Ижевского полка. Не будучи в состоянии продвинуться к Боровушке, этот отряд пошел в более глубокий обход, с выходом в наш тыл у деревни Дмитриевской. По этому пути в предыдущие дни шли некоторые части 2-й армии, в том числе 8-я Камская дивизия.

Движение красных с севера на деревню Дмитриевскую, при успехе, могло отрезать всю часть растянувшейся колонны войск и обозов, которые еще не достигли этой деревни. Но первая атака противника была отбита. После полудня нажим с этой стороны начал усиливаться. Красных отбивали воткинцы и Егерский батальон Уральской дивизии.

Вскоре началось наступление и со стороны хутора Граничного. Здесь сдерживали упорно наседавшего врага полки 7-й Уральской дивизии. В деревне утром было еще большое скопление людей и обозов. Около какого-то здания, кажется школы, лежали разобранные и испорченные орудия. Взрывать их боялись или не имели для этого средств и портили колеса и ломкие части топорами и ломами. Было брошено и много пулеметов и другого ценного боевого и хозяйственного имущества.

В деревне появились какие-то неизвестные, пытавшиеся вызвать возмущение среди усталых солдат перемешавшихся и деморализованных частей. Четырех из этих лиц захватили и отвели в штаб стрелки одного из уральских полков. У выхода из деревни в беспорядке скопились обозы, стояла ругань и шла перебранка — кому идти вперед. Прибывший утром в деревню Дмитриевскую генерал Молчанов со своими офицерами и ординарцами начал наводить порядок в деревне и при выходе на дорогу. Была установлена очередь для движения, приказано бросить сани и уходить верхом или пешком тем, лошади которых измучены. Недалеко за Дмитриевской движение затормозилось из-за большого скопления обозов. Эти обозы не могли пройти далеко и были обречены на захват красными. Закупорив дорогу, они обрекали на гибель и тех, кто двигался за ними, в том числе строевые части, ведшие арьергардные бои.

Накануне Волжской конной бригаде было приказано скинуть такие обозы в сторону и освободить дорогу, для чего обрубить постромки и заставить обозников и беженцев следовать дальше верхом или пешим порядком. Это не всегда помогало. После прохода бригады владельцы саней возвращались обратно, исправляли постромки и вновь загромождали дорогу. Генерал Молчанов послал два эскадрона с энергичным офицером поручиком Багиянцем сжечь эти застрявшие обозы, не считаясь ни с какими протестами. Заставить выпрягать лошадей, садиться верхом и уходить. Сани собирать в кучу и сжигать, чтобы собственники не возвращались и не впрягали лошадей вновь. Только для больных и детей разрешалось делать исключение.

Чтобы проверить, насколько Багиянц понял свою задачу, генерал Молчанов спросил его:

— А если встретишь командующего армией, едущего в санях, что будешь делать?

— Сожгу сани и предложу ехать дальше верхом. Скажу, что диктатор тайги, генерал Молчанов, приказал так поступить, — ответил Багиянц твердо.

Генерал Молчанов убедился, что приказ понят и будет выполнен. Захватив банки с керосином, найденным в обозах же, Багиянц с двумя эскадронами сжег от двух до трех тысяч саней и уничтожил за деревней Дмитриевской образовавшуюся пробку из неподвижных обозов. К вечеру деревня была очищена. Много разных отбившихся частей удалось протолкнуть или уничтожить.

Больше 7 часов уральцы и воткинцы отбивали атаки красных. Эти части почти полностью погибли. К вечеру красные продвинулись к самой деревне. Ижевцы — 1-й полк и два эскадрона Конного полка — ввязались в бой и задержали красных у выхода из деревни. Вскоре получили приказ отходить. Прикрывал отход 2-й Ижевский полк. В коротком столкновении в двух эскадронах был убит один офицер и потеряно около десяти всадников.

Проходили мимо догоравших костров из саней обозов и беженцев. Можно было видеть, как пламя уничтожало сундуки с одеждой, одеяла, подушки и прочее добро; шипело сибирское масло, которое везли целыми бочонками; по временам взрывались патроны и ручные гранаты, пугая наших лошадей... На перекрестке к хутору Тутановскому, который лежал к северу от дороги, был выслан разъезд для выяснения, не занят ли хутор противником. Красных там не оказалось. Ночью пришли в поселок Александровский, где встретили утро 26 декабря.

2-й полк, без нажима красных, видимо отдыхавших после тяжелого боя у Дмитриевской, отошел к поселку Александровскому. В охранении была оставлена рота с пулеметом. На помощь роте охранения был утром послан 1-й эскадрон, который выслал вперед разведку. Пробыли в поселке до полудня. Здесь же был и командир Егерского батальона 7-й Уральской дивизии полковник Андерс, один из немногих офицеров, вышедших из боя. Потрясенный гибелью дивизии, он с рыданиями бессвязно повторяя рассказ о гибели уральских полков, кого-то обвиняя в этой трагедии, и грозил разоблачить каких-то виновников этой катастрофы.

Александровский — небольшой поселок, весь объеден. Для себя не нашли ничего. Лошадям могли дать только многолетнюю высохшую солому с крыш сараев, которую они жевали очень неохотно. Противник не показывался. В полдень выступили дальше на поселок Успенский. В арьергарде остались два эскадрона. На перекрестке с дорогой, направлявшейся к хутору Придорожному, образовался новый затор. Опять пришлось большое количество саней сжечь и уничтожить это неожиданно появившееся препятствие. Сделано это было как раз вовремя. Красные возобновили свое преследование. 2-й полк, сменивший конный арьергард, дал противнику отпор и понес потери, но заставил красных остановиться, не доходя до перекрестка путей на хутор Придорожный. В полку кончаются патроны. Капитан Володкевич направился к застрявшим обозам найти патроны и пропал.

Поздно вечером 2-й полк и два эскадрона Конного полка, находившиеся в арьергарде, подошли к поселку Успенскому — всего три или четыре бедных избы, расположенные на дне глубокого оврага. Дым застилал овраг, и через дым светили огни многих сотен костров. Невозможно было сказать, кто здесь находится, но большая площадь, на которой виднелись костры, указывала, что здесь скопилось несколько тысяч людей. По крутой дороге спустились вниз, казалось — в «преисподнюю». Начали разыскивать начальника дивизии. Он был занят разгрузкой дамбы, по которой шла дорога дальше, — торопил тех, кто был в состоянии двигаться вперед, и заставлял съезжать в сторону ехавших на измученных лошадях.

Нашли генерала Молчанова в одной из изб, когда он, после разгрузки дамбы, зашел для ознакомления с дальнейшей дорогой. Маленькая керосиновая лампа слабо освещала довольно просторную комнату. На полу, вдоль стен, лежало много больных тифом. Некоторые уже были мертвыми, их вынесли и сложили снаружи. На их места положили других тифозных, недавно привезенных. Посреди избы обогреваются толпы людей. С трудом можно было протиснуться в угол, к столу, где начальник дивизии сидел за картой и расспрашивал местного жителя о дороге.

Вскоре к столу стал пробираться ординарец штаба и тащил какого-то штатского в потертой, но теплой шубе. Этот молодчик вел агитацию за прекращение дальнейшего похода и за сдачу красным. Один из многочисленных агитаторов, проникших в ряды отступавших под видом беженцев. Они имели успех среди солдат, отбившихся от своих частей, угнетенных тяжелыми условиями похода и потерявших веру в благополучный исход. Для таких агитация советских агентов давала какую-то надежду на спасение. Агитатор оказался тупым и малоречистым. Он прямо не отрицал свою вину, а упорно повторял: «Я не против вас, я за народ, я за справедливость»... На свою беду он нарвался на тех, кто хорошо узнал «справедливость» и «заботу о народе» пославших его. После допроса не оставалось сомнения, что он — большевистский агент. Приговор был короткий — расстрелять. Ординарцы вывели его за избу и, чтобы не делать тревоги, выстрелом из маленького «бульдога» закончили его службу нашему врагу.

2-й полк должен был сменить конных ижевцев, но в темноте и сутолоке найти его не удалось. Генерал Молчанов приказал командиру Конного полка принять обязанности начальника арьергарда, разыскать 2-й полк и прикрыть поселок Успенский.

Появился пропавший капитан Володкевич. Он, взяв из 5-го Воткинского эскадрона один взвод, отправился в хутор Придорожный набрать патронов для 2-го полка. В этом полку патроны были на исходе. Его предприятие оказалось удачным. Он вернулся из хутора с воткинцами, и все они были обвешаны башлыками и вещевыми мешками, наполненными пачками патронов. Володкевичу удалось наткнуться на обоз какого-то полка, где среди хозяйственного имущества были запасы нужных ему патронов, а для перевозки их ему дали башлыки и мешки. Обоз этот, на совершенно обессиленных лошадях, дальше двигаться не был в состоянии. Начальник обоза с большей частью своих подчиненных ушел вперед с небольшим количеством повозок.

Капитан Володкевич сообщил выступившей вперед заставе Конного полка, что по его следам двигается отряд красных — слышен скрип саней. Вместо противника было встречено несколько саней наших отставших, вышедших из хутора Придорожного вслед за Володкевичем. Застава заняла место в лесу, верстах в полутора-двух от поселка Успенского. Вперед выехал на разведку офицер с одним всадником.

Об этой разведке офицер вспоминает: «Просека слабо освещалась звездами, но на матовой снежной полосе можно было заметить всадников на полтораста—двести шагов. Крутом полнейшая тишина. Появление противника мы могли услышать задолго до того, как его увидеть. По сторонам дороги — брошенные сани, иногда одиночные, в других местах группами. Послышался скрип полозьев. Опять тихо, и снова скрип. Поехали навстречу. Заметили одиночные сани. Ехал больной фельдшер. Измученная лошадь едва плелась и, сделав несколько шагов, останавливалась на отдых. Сказал фельдшеру, что деревня близко и чтобы он поторопился.

Двинулись дальше. Брошенный возок, и оттуда, заслышав нас, слабый голос: «Ваня! Ваня! Скоро ли дальше?» Среди окружающей мертвой тишины показалось, что голос идет из-под могильной плиты — голос заживо погребенного, брошенного больного, которого какой-то Ваня оставил здесь на дороге замерзать, а сам отпряг лошадей и удрал. Мы ничем не могли помочь несчастному и не откликнулись на его зов.

Проехали еще вперед. Еще одни сани, запряженные парой лошадей. На них священник с двумя маленькими дочками, и опять еле бредущие лошади. Священник понукал лошадей вожжами. В меховой шапке, с маленькой заиндевевшей бородкой, с измученным лицом. Глаза священника выражали необыкновенное страдание и покорность судьбе... Если иконописцу нужно бы было найти лицо, с которого писать Лик Спасителя на Кресте, нельзя было бы найти более подходящее. Маленькие спутницы священника, попавшие в одну из самых зловещих трагедий братоубийственной войны, испуганно смотрели на нас. Но, наверное, они не понимали, какая участь может постигнуть их отца — служителя Христа, военного священника.

Проехали дальше. Красные не появлялись. Но нельзя было зарываться далеко. Прошло полчаса со времени встречи со священником, и Никто больше не показывался на опустевшей дороге. Возвращаясь назад, остановились в двух местах, где было брошено много саней, и, вытащив их на дорогу и запутав постромками и вожжами, устроили завалы. Препятствие не очень значительное, но, когда красные начнут разрубать веревки, разбрасывать сани и ругаться, застава будет предупреждена об их приближении. На обратном пути к заставе священника и фельдшера не встретили — они успели добраться до деревушки. Возок, из которого слышался призыв к Ване, был безмолвен...»

К полуночи вышло из поселка Успенского все, что могло дальше двигаться. Как и в Дмитриевской, здесь было брошено много саней и разного имущества. Нашими артиллеристами, прошедшими днем или двумя раньше, была оставлена здесь часть наших пушек. Не было возможности с обессиленным конским составом вытащить всю артиллерию. С большими усилиями вытянули из оврага четыре пушки, сняв с остальных замки и панорамы. Около полуночи генерал Молчанов со штабом отправился в деревню Глухари, в 9 — 10 верстах от Успенского.

Через час или два после полуночи красные подошли к поселку. Застава наша их обстреляла и отошла к своему эскадрону. Арьергард — два эскадрона, около 120 всадников — перешел через дамбу и остановился на берегу оврага. По слуху определили подход красных к спуску в овраг. Встретили их тремя залпами. Не столько для того, чтобы нанести потери, сколько для того, чтобы дать понять противнику, что двигаться без сопротивления ему не удастся. Вместе с тем эти залпы, пронесшиеся над головами сидевших у костров, предупреждали о подходе неприятеля. Кто еще имел возможность выбраться — мог это сделать.

Ночь была очень морозная. Стоять на месте и поджидать противника было невозможно. Поочередно сменяясь, эскадроны останавливались на короткое время, спешивались, высылали дозоры и медленно двигались дальше. Красные, видимо, были заняты обезоруживанием оставшихся в поселке Успенском и несколько часов нас не тревожили.

Приближалось утро 27 декабря. Наступали пятые сутки, когда, кроме короткого ночного отдыха в деревне Конюхте, два арьергардных эскадрона были беспрерывно в седле или на ногах, двигались или стояли в колонне обозов, несли сторожевку или отстреливались от противника. Отсутствие сна и пищи давали себя знать. Усталость была необыкновенная. Тем не менее никто не жаловался на этот изнурительный поход и, падая иногда в снег от усталости на остановках, находил откуда-то силы вскакивать на ноги и быстро выполнять полученный приказ или команду. В продолжение пяти часов арьергард медленно двигался к деревне Глухари, до которой оставалось еще версты две. Близился рассвет. Выстрелы дозорных предупредили о появлении врага. Немедленно об этом донесено начальнику дивизии.

Деревня Глухари, как и пройденный хутор Успенский, лежала в долине горной речки, но спуски к ней были более пологие. Всем находившимся там частям был отдан приказ выступить дальше. Арьергардные эскадроны, по-прежнему действуя по очереди, занимали позиции, задерживая красных, и отходили, когда противник рассыпал свои цепи и открывал ружейный и пулеметный огонь. В упорный бой не ввязывались из-за отсутствия пулеметов и за недостатком патронов. Более частые остановки на удобных позициях, обыкновенно у поворотов дороги или на перегибе местности, заставляли преследовавшую нас красную конницу спешиваться, разворачиваться, открывать огонь, потом вновь собираться и проделывать вскоре все сначала. Огонь по красным открывали неожиданно, и это заставляло их двигаться осторожнее и медленнее. Высылкой дозоров они старались вызвать нас на преждевременное открытие огня.

Около 7 часов утра деревня была почти свободна от частей и обозов, когда оба эскадрона подошли к ней и перешли на восточный край оврага. Здесь была занята позиция с хорошим обстрелом к противоположному берегу оврага и спуску в деревню, по которому должны были подойти красные.

Послышались их первые выстрелы. Некоторое количество обозников, еще остававшихся в деревне, бросились в беспорядке удирать, на подъеме дороги сгрудились и перемешались. Кое-как распутались и стали подниматься вверх. Некоторые передумали и спустились обратно в деревню. На той стороне оврага появилось около эскадрона красной конницы и за ней пехота. Оживленная перестрелка продолжалась минут двадцать. Одиночные сани еще покидали деревню, последние из них выскакивали под пулеметным огнем противника. Послышались выстрелы с правого фланга — красные пробовали обойти нас. Около 8 часов мы начали отход. Дорога шла по пересеченной местности, и это давало возможность часто останавливаться на удобных позициях и задерживать наших преследователей.

На пути от деревни Глухари до деревни Большая Золотогорка останавливались около 15 раз и заставляли противника спешиваться и рассыпаться в цепь. В нескольких местах загородили дорогу брошенными санями. Иногда прекращали огонь, но оставались укрыто на позиции. Красные собирались на дорогу, чтобы двигаться дальше, и вновь попадали под огонь. Было заметно, что они имели потери. Нам везло: не давая красным пристреляться и вести действительную стрельбу, мы своевременно отходили и не имели потерь на всем участке пути от Глухарей до Золотогорки.

На улицах Большой Золотогорки было много обозов и людей, видимо не собиравшихся следовать дальше. Всадники, заранее посланные предупредить о скором появлении красных, были встречены недружелюбно. «Отправляйтесь сами, а с нас довольно!» — «Куда там ехать, на край света, что ли?» — и другие ответы в том же роде слышались на предложение покидать деревню.

За деревней Золотогоркой протекала по широкой долине река Золотой Катат, разветвлявшаяся на много рукавов. Через реку шла дамба с мостами. На восточном берегу стоял выселок Малая Золотогорка. Местность сразу переменилась, тайга кончилась, и кругом были открытые поля и редкие небольшие перелески. В выселке — довольно значительной деревне — также еще находились некоторые наши части и начальник Ижевской дивизии со штабом.

К 12 часам 30 минутам арьергардный эскадрон вел с красными перестрелку, находясь на восточном конце дамбы. Патроны кончались, и с нашей стороны раздавались отде

[Slepoy2009]

Хорошо. Еще есть?